-7-

Лось уже полчаса блуждал по подземным коридорам, проклиная всех и вся. Шаманов и баб в Зоне особенно витиевато. Вначале, пройдя метров сто, он сильно насторожился , когда увидел, что подземный проход упирается в полуразрушенную бетонную стену, за которой оказался какой-то коридор, явно рукотворного происхождения. Посветив фонариком туда-сюда, он разглядел, на покрытом толстым слоем пыли полу, кучу разных следов. Определить, кому они принадлежали, он так сразу не мог, так как, как он любил про себя говаривать :" Следопыт с меня, как с говна пуля". Что не помешало ему, однако, вычленить среди них свежие и, судя по всему, человеческие. Весьма довольный собой, сняв автомат с предохранителя и взяв его наизготовку, он пошел вглубь коридора, подсвечивая себе дорогу фонариком, свет которого терялся в темноте.
Пройдя немного он встал в растерянности. Перед ним было два прохода, а коридор перед ними был подтоплен стекающей со стен водой. След оборвался. Он пытался посветить в оба коридора, но ничего не смог разобрать, так как пыли на полу уже не было. То есть вообще. До лужи она ещё была, а после уже нет. Абсолютно.
Постояв в задумчивости, он, на всякий случай, кинул в оба коридора по паре болтов, но ничего не произошло. Немного поразмыслив, Лось огляделся воровато и, быстро проговорив "Эне, бене, раба! Квинтер, финтер, жаба!..." , решительно отправился по правому коридору.

*****

Мишель склонился над Гвоздем и, прислушавшись, с удовлетворением отметил, что тот жив. Пуля в голову прошла по касательной, вырвав лоскут кожи, а вот с ранением в грудь дела обстояли хуже. Расстегнув комбинезон и разрезав тельник, он увидел, что пуля прошла навылет, но, мысленно восстановив траекторию, сопоставив входное и выходное отверстия, понял, что задето лёгкое. Губы Гвоздя уже начали синеть, вся правая сторона, куда попала пуля, опухала на глазах, кровь вытекала из раны толчками и пенилась.
Шаман бросился к рюкзаку и, порывшись, достал из него два артефакта : Пузырь и Душу. Вынув нож с костяной ручкой из ножен, висевших на поясе, он полоснул оба отверстия крест накрест и, несмотря на хлынувшую кровь, вдавил артефакты как можно сильнее в раны. Наложив плотную повязку, усадил сталкера, облокотив на стену пещерки, чтобы ему легче дышалось и начал чертить на земляном полу окровавленным лезвием какие-то знаки. Глаза его были закрыты, на лбу выступила испарина, казалось он впал в какой-то транс.
Наконец он закончил и откинулся тяжело дыша. Немного отдышавшись, он подполз к Гвоздю, но к своей досаде отметил, что тому стало хуже. Лицо уже всё приобрело синюшный оттенок, а дыхание было прерывистым с хрипами.
Мишель сел рядом и, обхватив голову руками, тяжко застонал, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом вскочил на ноги и, грозя кулаком в сторону выхода, за которым бушевал вовсю Чёртов Выброс, закричал:
-Хрен ты его у меня заберёшь! Я ЗНАЮ, что он должен дойти!
Подскочив к Гвоздю, он привалил его к себе и, положив ладони на артефакты, застыл. Жилы выступили у него лбу, пот стекал по лицу вперемежку со слезами, но он продолжал своей волей давить на костлявую, если не заставляя её отступить, то хотя бы придержав на месте.
Он и не знал, что снаружи вся аномальная активность сконцентрировалась в одном месте, у входа в пещеру. Пласты земли выворачивало вместе с деревьями и кустарниками и в обнаженную землю били разряды молний. Гравитационные аномалии рождались и исчезали, корёжа и без того изувеченную землю. Артефакты появлялись из ниоткуда и прыгали, как кролики из шляпы фокусника. Наконец, вся эта вакханалия природы собралась в смерч с ветвящимися лапами молний и устремилась внутрь убежища, взрыхляя землю, как огромный бур.
Шаман сидел, прижав к себе Гвоздя, не замечая ничего вокруг. Когда спираль аномальной активности ворвалась в пещеру и, помедлив секунду, вонзилась ему в грудь, он дико закричал, запрокинув голову, но рук не разжал. На лбу у него начали вздуваться и лопатся волдыри, исходя сукровицей, из носа и ушей потекла кровь. Он орал, корчась от боли, чувствуя, как под ладонями артефакты стали течь, как воск, а тело Гвоздя затрясло крупной дрожью.
Вдруг, словно почуяв новую жертву, смерч раздвоился и обрушился большей половиной на нож шамана, который торчал воткнутый по самую рукоятку в землю, посреди начерченных знаков, и, как громоотвод, перенаправил бушующую энергию.
Знаки налились синим мерцающим светом и внезапно вспыхнули ярко и режуще глаза.
Через пару мгновений всё было кончено. Шаман без чувств повалился на землю, а неведомые руны, слегка потрескивая, скоро угасли.

*****

Через некоторое время по бокам коридора стали появляться двери. Ткнувшись в одну-другую, Лось продолжил свой путь. Он уже собирался вернуться и пойти проверить левый коридор, когда услышал какой-то тихий звук впереди. Пройдя ещё немного, он понял звук этот раздается из-за одной из дверей и является ничем иным, как всхлипыванием.
Памятуя о судьбе Гвоздя, он не стал сразу заходить внутрь. К тому же по опыту знал, что бюреры тоже могут копировать некоторые звуки и многие сталкеры поплатились жизнью, попав в засаду,думая что идут на помощь плачащему ребенку.
Взяв наизготовку автомат он тихо постучал в дверь и спросил вполголоса:
-Эй, Шарки, это ты?
Всхлипывания прекратились.
-Шарки, это я, Лось.
-Пошёл на....-донеслось из-за двери.
-Ты.- облегченно вздохнув прошептал сталкер и продолжил,- Шарки, я сейчас зайду. Ты только не стреляй, хорошо?
-Сказала уже : иди на....
-Хорошо, хорошо....-продолжал свои увещевания Лось, потихоньку открывая дверь,- Я только убежусь, что у тебя всё нормально и пойду. А то там меня уже наверное шаман наш заждался....
Открыв дверь и проскользнув внутрь, он увидел небольшую комнатку в которой на удивление, хотя и тускловато, но горела под потолком лампочка, забранная под железную сетку. В углу скорчилась Аня, которая сидела, уткнувшись лицом в коленки и всхлипывала. Пистолет лежал около её ног.
Лось потихоньку подошёл к ней, не переставая говорить, отпихнул, на всякий случай ногой пистолет, приставил к стенке автомат и присел рядом. Подождав немного, он достал из кармана пачку сигарет, достал себе и предложил Ане, но та отказалась. Пожав плечами, он закурил, некоторое время наблюдая, как дым кружится, собираясь, возле лампочки, а потом спросил:
-Ну и что это на тебя нашло?
Шарки вскинулась.
-То есть, "нашло"? А ты, типа, то же бы не сделал?
-В смысле?- опешил Лось.
-Да в прямом! Ты бы что, его не пристрелил?- и тут она снова начала плакать,-Я ж его четыре месяца назад пристрелила, а он...тут...опять...
Она ревела уже в голос, раскачиваясь из стороны в сторону. Лось, тихо офигевавший от всего этого, ничего не мог понять. Наконец он встал перед ней на колени и, развернув к себе, строго спросил:
-Кто это ещё такой? Давай-ка рассказывай всё по порядку.
И тут Аню прорвало. Всё, что она так долго сдерживала внутри, вышло наружу. Всхлипывая и размазывая по щекам слёзы, она рассказала о своём неудачном браке, как они с братом попали в Зону, а он потом пропал, как она ходила с Бородой, учась премудростям сталкерской жизни и, наконец, о своей встрече с бывшим мужем, когда он, зомбированный, встретился ей на автостоянке.
-Вобщем, пристрелила я его,-говорила она уже почти успокоившись,- Отлежалась у учёных, вроде бы отошла, а тут...-она опять начала реветь,- Очнулась, а он идет ко мне. Полбашки снесено, а идет...Ну я и пересрала чуток. Я хоть прикончила его?
Она с надеждой смотрела в лицо свободовца. Тот прокашлялся, достал и прикурил ещё одну сигарету и, не зная как сказать, начал:
-Ну...Вобщем да....Прикончила...- и собравшись с духом выпалил на одном дыхании,- Только не его, а Гвоздя. А зомби там никакого и не было. Вот.
Аня широко открыв рот смотрела на него непонимающе.
-К-как Гвоздя? - нижняя челюсть у неё опять предательски затряслась,- Н-не может быть... Я ж сама видела...
-А вот так!- зло сплюнул Лось,- Глюкнуло тебя не по детски! Во время Чертова Выброса такое бывает, мне рассказывали.
Шарки совсем потерялась.
-Н-но я же его сама виде...-и вдруг ахнула прикрыв рот ладошкой, когда до неё дошло,- А я его не...-она с надеждой смотрела на свободовца.
-Не знаю.-тот поднялся и протянул ей руку, помогая встать,- С ним там наш шаман колдует. Может и скопытился уже.
-Так чего ж мы тут сидим!- засуетилась Аня,- Пошли скорей! Может там помощь наша нужна!
-Не пыли. -бросил Лось с любопытством осматривая стоявшие вдоль стены железные шкафчики,- Интересно.
Он открывал их один за другим и все они под завязку были заполнены продуктами питания.
-Ты глянь-ка, как к ядерной зиме готовились! Опаньки!- радостно воскликнул он, увидев, что последний шкафчик заполнен научными аптечками,- То что надо!
Достав одну, он проверил, что она упакована как положено, забрал её и, бросив:"А теперь пошли." двинулся к выходу.

*****


Мишель очнулся от льющейся ему на лицо воды и, первое что он почувствовал, была боль. Все тело болело, как будто его пропустили через жернова, лицо горело, словно на нем какой-то изверг развёл костёр, а звон в ушах стоял такой, что казалось вот-вот и голова разлетится на куски. С трудом открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Гвоздя, лицо которого напоминало маску Красной смерти из-за залившей его крови. Разлепив спёкшиеся губы, он заставил себя улыбнуться.
-Живой!
Гвоздь криво ухмыльнулся.
-Ну это ещё как сказать...- скривившись от боли, он приподнял шамана и поднёс к его рту флягу с водой, которую тот стал жадно пить,- А что я конкретно пропустил?
-Нет, я не понял!- произнёс Лось, который зашёл в пещерку вместе с Аней и теперь ошарашенно оглядывался,- Шли лечить одного, а тут уже и второй валяется! И вообще, как теперь выбираться будем?
И он ткнул пальцем в сторону выхода, который теперь представлял из себя кучу сплавленной земли, запечатавшей его наглухо.

-8-

Алеф лютовал. Все наемники, занятые на охране объекта, старались лишний раз не попадаться ему на глаза. Никто не мог понять, что за муха его укусила. Ведь ещё вчера всё было вполне нормально....

*****

-Удавил бы суку!-думал про себя Алеф, но виду, естественно, не показывал. Ведь вот так, в одночасье, похерились все надежды и планируемый уход с осточертевшей Зоны горел синим пламенем.
А яйцеголовый, как ни в чем ни бывало, продолжал:
-Поэтому, ввиду того, что вашими людьми был обнаружен и скоро будет доставлен сюда так необходимый нам "груз", я буду вынужден ходатайствовать перед своим и вашим руководством о продлении сроков операции "М.О.С.Т.", в связи с тем, что найденные вами дополнительные материалы могут оказать существенное влияние на изменение схемы работы излучателя.
Наёмник, едва сдерживая себя, чтоб вот прямо здесь, не отходя, как говорят, от кассы, не свернуть поганцу шею, коротко кивнул. Тот, видать, почувствовав некую напряженность в воздухе и поняв это по своему, продолжил:
-Конечно, я понимаю, какие вопросы Вас сейчас интересуют...
(Ага, конечно, ты понимаешь...)
-...и буду требовать от руководства увеличения суммы Вашей и Ваших людей оплаты, за причиненные неудобства. Подразумеваю, что они не будут против. К тому же это в их интересах.
-Вот тварь очкастая,- тихо перекипая подумал Алеф,- это для тебя мы все скоты, которые ни хрена не понимают в твоей разлюбимой науке и которых интересуют только деньги. А сами вы ангелы, что спустились к нам, грешным, для облагодетельствования нашего скотского существования. И даже мысль тебе в голову не приходит, что я могу тебя сейчас придушить. Прям здесь. За просто так. Потому что осточертел ты мне со своим "Мостом", с которым носишься как дурак с писаной торбой....И Зона ваша за шесть лет уже в печенках сидит! Вот дурак! Надо было соглашаться, когда Фил к себе в охранное агенство звал и рвать отсюда! Так нет, последний контракт...Чтоб его!
В это время к ученому подбежал взъерошенный лаборант с кучей распечаток в трясущихся от волнения руках и и стал дергать того за рукав жалобно блея:
-Иосиф Соломонович...Иосиф Соломонович...
-Что случилось, милейший?-холёное лицо повернулось к говорившему.- Вы не видите, молодой человек, что я сейчас несколько занят?
-Иосиф Соломонович,- на лаборанта было жалко смотреть,- тут такое дело...Вот синоптическая картина последнего направленного выброса...
Он протянул ему листы испещренные формулами. Профессор надел очки, бегло глянул на листки и с изменившимся лицом повернулся к Алефу.
-Ну, если вопросов больше нет, то позвольте откланяться.
И заорал лаборанту:
-Зальцмана ко мне! -и уже ему вслед, убегающему,- Петрухин видел? Нет?Тогда его тоже ко мне!
Алеф посмотрел вслед убегающим вглубь лаборатории ученым, развернулся через через левое плечо и, четко печатая шаг вышел в коридор. Там от его солдафонского вида не осталось и следа. Он весь подобрался и, напоминая хищного зверя, вставшего на след, бросился в сторону командного пульта. Ворвавшись туда, боясь не успеть, он выгнал из кресла скучающего там наблюдающего и сел за пульт сам. Пальцы его запорхали по клавишам, пока наконец он не нашел и не вывел на экран то, что искал. На мониторе появилось изображение кабинета профессора Гоца, в котором сейчас происходило совещание. Поколдовав ещё немного, он добился, чтобы был слышен звук.
-Господин капитан, сэр, мне кажется, что наблюдение за кабинетом начальника проекта строго запрещено, сэр.- робко начал боец, стоявший рядом и наблюдающий за всеми манипуляциями, но, увидев лицо повернувшего к нему Алефа, сразу же бодро отрапортовал,- Разрешите удалиться для справления естественной надобности, сэр?
-Разрешаю,- бросил наемник и, развернувшись на крутящемся кресле, впился глазами в экран.
То что происходило в кабинете, можно было просто назвать "тихой паникой". Гоц стоял во главе стола и, отчаянно жестикулируя, что-то доказывал своим коллегам. Петрухин, со своей неизменной трубкой в чём-то соглашался, но иногда и возражал, а Зальцман, сверяясь с распечатками лежащими на столе, остервенело долбил по клавишам ноутбука, производя какие-то расчёты.
Из долетавших из кабинета фраз, Алеф понимал едва половину. Но даже их хватило, чтобы понять, что дела идут отвратно.
-Вы не понимаете, Иван Анатольевич, что квазисхлопывание протонного поля с последующим перенаправлением ноосферного поля ставит под удар все наши сегодняшние наработки!- почти кричал раскрасневшийся Гоц,- Ведь нестабильность потока явлется огромнейшей опасностью и херит к чертям собачьим все наши расчёты и расчёты покойного Стрельцова, на коих и зиждется весь наш проект!
-Ну не делайте из этого такой уж трагедии, Иосиф Соломонович,- как всегда немного флегматичный Петрухин набил и раскурил трубку,- не стоит забывать где мы находимся. Может быть какое-нибудь сильное скопление аномалий спровоцировало аккумулирование, да-да,- он выставил вперед ладонь пресекая возражения Гоца,- именно аккумулирование, а не схлопывание! И не спорьте, это видно по синоптической таблице. А перенаправление, как Вы изволили выразиться, потока, могло произойти по той же причине. Что Вы хотите - Зона!
-Но Вы понимаете, что пока мы не выясним природу этого, чёрт с Вами, аккумулирования,- не сдавался Гоц,- мы не можем позиционировать наш пробный модуль, как завершенную установку.
-Ну это не так уж и страшно, Иосиф Соломонович,- Петрухин откинулся на спинку кресла,- время работает на нас. Да-да, дорогой мой, я уже связался с нашими заказчиками,- он показал мундштуком в потолок,- и они полностью согласны со мной о продлении сроков, ввиду того, что объект ХN 234F в данный момент уже на полпути в лабораторию, а без него, как Вам известно, все наши изыскания неполны.
-Но согласитесь, что всё-таки надо в тот квадрат послать людей для проверки?
-Тут я обеими руками "за",-Петрухин выбил трубку о подлокотник кресла,- Пошлём отряд для проверки и проведения необходимых замеров и, если понадобится, внесем поправки в настройки модуля. Вы согласны, Матвей Викторович?- он повернулся к Зальцману, который, закончив свои расчёты,сидел откинувшись на спинку и, скрестив под подбородком пальцы, внимательно слушал спорящих.
-А почему бы и нет?- он развернул ноутбук экраном наружу,- Вот пожалуйста, все расчеты по калибровке выше всяких похвал. Проявления субаномальной активности в заданной точке - плюс-минус десять метров. А с учетом внесения в модуль поправок в связи с настройками усилителя мутагеных амплитуд, мы получим идеальный прибор по прокалыванию пространства через ноосферу, а при наличии консистентности данных в точке прокола...
-Матвей Викторович,- протянул, поморщившись, Петрухин,- а можно без этих Ваших заумностей? Вам задали конкретный вопрос, так будьте добры...
-Ну если Вы насчёт природы воздействия на ноосферный поток протоплазмы,- ничутть не смущаясь продолжил Зальцман,- то я тоже склоняюсь к природе его внешнего проявления и так же поддерживаю идею послать туда группу для проведения замеров.
-Ну на этом и порешим, - сказал удовлетворенно Гоц и Алеф выключил трансляцию.
Он долго сидел, уставившись в одну точку, сжимая и разжимая кулаки. Потом резко встал и прошел в казарменное помещение.
- Все, не занятые на дежурстве, в тренажерку. Бегом!
Таких набралось человек шесть. Они пугливо переглядываясь последовали за ним, так как знали, что с командиром в таком состоянии лучше не спорить. Зайдя в спортзал, Алеф разделся до пояса, вышел на середину и приказал:
-Все разом. Полный контакт. Хаджиме!
Наёмники, тертые-перетертые во всех известных горячих точках планеты, растерянно переглянулись. Бывало, что находясь не в настроении или, как он любил говаривать, "для поднятия боевого духа", Алеф вызывал пару- тройку человек на татами, где разделывался с ними, лишний раз доказывая, кто на базе "хозяин". Но сразу шестерых... Либо он совсем сбрендил, либо случилось что-то вообще из ряда вон... Но, как известно, приказы не обсуждаются и бойцы бросились в атаку.
На легкую победу они, конечно и не расчитывали, но....Никакой победы и не вышло. Минут через пять все шестеро лежали на полу. Кто мог ползти - расползались по углам, стеная и сплевывая кровь вместе с зубами, остальные, как и положено мастерски вырубленым, лежали молча. Над всем этим безобразием, тяжело дыша, возвышался несокрушимой скалой Алеф на разгоряченном и покрытом потом торсе которого проступали красные следы от пропущенных ударов. Самое противное в этом всем было то, что никакого облегчения или удовлетворения он не испытывал. Ярость все так же клокотала внутри него, просясь наружу. Он окинул налитыми кровью глазами побоище, ища на чем бы ещё выместить ту злобу и обиду, что как пар в котле клокотали и бурлили, но, как часто это бывает, всё внезапно закончилось. Как будто кто-то повернул рубильник или перегорела нить в лампе накаливания. Внутри осталась только гнетущая пустота.
Он развернулся и, даже не забрав китель, ушел к себе в комнату, где, заперевшись, начал заливаться водкой, которая почему-то не брала и в конце-концов забылся тяжелым сном, в котором он снова был молодым бойцом тольяттинского ОМОНа. И снова, в который раз, там, в январе нулевого, на "Отваге", что под Аргуном, его, раненного, из-под обстрела выволакивал на себе Лёха Стариков, когда боевики пытались пробиться со стороны Мескер-Юрта. Лёха, с которым они после этого поклялись никогда не расставаться, и которого он практически предал, когда Синдикат объявил на него охоту, а он промолчал, считая, что против лома нет приема. И снова, как всегда, по его лицу катились слезы, которые впитывала подушка.