Шарки лежала в темноте, слушая переговоры Гвоздя и друзей, и размышляла. Кто эти люди? Почему они так стоят друг за друга, хотя в Зоне, как она успела убедиться, каждый готов был перегрызть другому глотку, если не за хабар, то за пригоршню патронов точно? Они ведь не состояли ни в каком клане. Единственное, что их объединяло – это какой-то там Мост, о котором она услышала в пол-уха. Но и без этого, они готовы были стать горой за любого из них. От всех этих размышлений становилось как-то тяжело на душе и, проанализировав свои ощущения, она с удивлением пришла к простому, как колесо, выводу : она, Шарки, просто-напросто завидует им. Пытаясь отогнать это чувство от себя, она пыталась вызвать в себе злость на них, но ничего не получилось. Зависть росла и ширилась, а вместе с ней пришла такая неизбывная тоска, что она закусила зубами подушку, чтобы не завыть в голос. Сама себе сейчас она напоминала маленького беспризорника, который, заглянув в ярко освещенное окно, увидел там праздник, на который собралась большая семья. И от этого отчуждения стало ещё тоскливее и она беззвучно заплакала, жалея толи себя, толи утраченных возможностей. Слёзы крупным градом покатились по её лицу, и сквозь них стали проступать знакомые образы, которые подкидывала ей беспощадная память…

-Ань, привет!
Он стоял перед ней такой красивый и подтянутый, словно сошел с обложки журнала для скучающих дам. Любимец всех студенток потока, он почему-то остановил своё внимание на ней. Нет, она не была «серой мышью», просто на факультете было гораздо больше эффектных и не обремененных ни финансовыми, ни, что самое главное, моральными проблемами девушек. Сперва она, такая острая на язык, терялась, как девчонка, и не знала, что ему ответить. Потом, как-то незаметно, они стали встречаться и ей казалось, что вот она, настоящая любовь.
Конфетно-букетный период продолжался недолго: всего две недели. После чего он сделал ей официальное предложение. Отец был , конечно, против такого скоропалительного брака, но, взяв в подмогу тяжелую артиллерию в виде мамы, им, где слезами, где уговорами, удалось его уломать.
Аня была на седьмом небе от счастья и ничто, ни завистливые разговоры подружек о моральном облике «её Миши», ни шептанья старух у подъезда о якобы «лезущем на глаза животе», не могло омрачить её эйфорию.
Свадьбу сыграли скромно, но со вкусом и началась её семейная жизнь. Ей нравилось после занятий мчаться на всех парах домой, в съёмную «их квартиру», чтобы успеть приготовить что-нибудь вкусненькое до прихода мужа. А Миша тоже спешил к ней, не забывая после института забежать в магазин, чтобы прикупить какую-нибудь мелочь ей в подарок или цветы. Так они и жили, примерно с полгода, пока…
Михаил часто стал пропадать по ночам из дома, после чего приползал на коленях и осыпал её подарками и цветами, появились какие-то непонятные друзья, начались пьянки, ну и, соответственно, разборки. Она плакала, порывалась уйти, но, после его бурных извинений, прощала и оставалась. И так по кругу.
Но однажды Миша исчез. Пару дней она не сильно волновалась, потому что такое уже бывало, но потом стала обзванивать всех его друзей. Те мямлили что-то непонятное, отнекивались, пока в один «прекрасный» день не пришли ОНИ.
-Где Миха?
Аня растерянно смотрела на двух шкафообразных быков, которые стояли на пороге ИХ дома. Сперва она даже не поняла, какой Миха, но потом, когда до неё дошло, она только и могла промямлить: «Нет его». Один из шкафов бесцеремонно втолкнул её внутрь, зашёл сам и пошел проверять квартиру. На её возмущенные окрики, второй схватил её за руки, прижал к стене и, дыша в лицо нечищеными зубами и свежесъеденным гамбургером с луком, с угрозой прошипел :
-Заткнись, сука, а то прям щас урою!- у Ани подкосились ноги и потекли слезы из глаз, а он, переглянувшись со вторым, который в это время вернулся и отрицательно покачал головой, мол, нет никого, продолжил,- Когда фраер твой вернётся, дашь нам знать,- и, скабрезно ухмыляясь, засунул ей в лиф визитку, не забыв покопаться там пальцами,- Нет, значит я вернусь и уже не буду таким ласковым. Просекла?
Аня судорожно закивала, молясь в душе, чтоб этот кошмар уже скорее кончился.
-Умничка,- он похлопал её по щеке и они ушли.
После их ухода, она без сил опустилась на пол и впала в ступор. Минут через пятнадцать она вскочила и бросилась в туалет, где её нещадно рвало. Потом, раздевшись залезла в душ и там, под горячими струями её прорвало. Она рыдала и билась в истерике, потому что весь, построенный ею мир, рушился на глазах….

Отец грязно выругался, хотя обычно он себе такого не позволял. А Аня рыдала на плече у матери. Брат посмотрел на всё это и молча ушел. Вернулся он под утро, усталый, но довольный. Пройдя к сестре, он заперся у неё в комнате и они имели обстоятельный разговор.
-Вобщем так. Я тут на дружков его надавил и они, естественно, сразу раскололись до жопы. Игрок он у тебя. Постоянно играет. До поры до времени ему везло, но…Короче, продулся он тут, намедни, в пух и прах. И задолжал охрененно большую сумму бабок большим людям. Ну и, как положено и в чем никто не сомневался, «сделал ноги», оставив тебя разгребаться с его долгами. Так что сиди пока дома и носа не высовывай. Вещи, хрен с ними, дело наживное. Тут, главное, голову сберечь.
Аня, молча кивая, слушала его, а в груди росло чувство глубокой обиды и разочарования во всем человечестве. За пару дней, проведенных взаперти дома, эти чувства только усилились, но однажды раздался телефонный звонок…
-Зай, прости меня- раздался в трубке знакомый голос,- я виноват, очень виноват, но я все исправлю, даю слово.- он торопился высказаться, боясь, что она положит трубку,- я уехал, ты даже не представляешь, в Зону! Да-да, в ту самую! Я тут соберу артефактов, загоню их за бешенные бабки и мы с тобой заживем как короли! Я тут узнал…
О чем он узнал её уже не интересовало, так как она теперь знала самое главное: где он. И Аня молча положила трубку и, так же молча, стала собираться.

Чернобыль-5 встретил её моросящим дождем. Сойдя с поезда и помыкавшись по постоялым дворам (гостиницей их назвать язык не поворачивался), она сняла более-менее приличную комнату и приступила к тому, ради чего сюда, собственно, приехала : искать пути проникновения в ЧЗО. На вторые сутки она поняла, что вся её затея была чистой воды авантюра. Через блокпосты миротворцев нечего было и думать соваться, а чтобы пройти в Зону нелегально, надо было иметь деньги и связи, а ни того, ни другого у неё не было.
И вот на четвертый день, устав от напрасных поисков, она сидела на вокзале под моросящим нудным дождем и уныло ела, купленный здесь же, беляш. Вдруг кто-то резко схватил её за локоть и потащил в сторону вокзала. Сперва она отбивалась, но, когда похититель повернулся к ней и Аня увидела перекошенное от злобы лицо брата, разом сникла. А он затащил её в здание и, тихо матерясь, начал отчитывать.
На неё накатило такое облегчение, что здесь, у черта на куличках, есть родной человек, на которого можно положиться, что она просто стояла и улыбалась, глядя в его лицо и пропуская все его слова мимо ушей.
-…Ты поняла теперь, что ты натворила?!!!
Только сейчас до неё дошло, что он уже давно стоит и что-то говорит, но она только и смогла, что кивнуть и выдавить из себя:
-Помоги пройти через периметр!
Андрей осекся на полуслове, ошарашено поглядел на неё и, покачав головой, продолжил уже на тон ниже.
-Да-а-а…Ты точно на всю голову долбанутая! На хрен он тебе сдался? Ты что, тряпка, чтобы об тебя всякое говно ноги вытирало?
Аня всхлипнула, отрицательно помотала головой, а потом подняла голову и, глядя ему прямо в глаза, твердо сказала чеканя каждое слово:
-Я…хочу…его…убить!
И такая ярость была в этих словах, что брат отшатнулся и, подумав с полминуты, предложил:
-Ты давай домой, где ты там остановилась, адресок чиркни, и жди меня к вечеру. Что-нибудь придумаем.
Аня торопливо закивала и, записав адрес на вырванном из блокнота листке, помчалась домой. Впервые за много дней та глыба льда, что появилась у неё внутри после предательства Михаила, стала таять, оттого, что там вновь поселились доверие и надежда.

Брат явился только ночью и Аня, которая от волнения сгрызла все ногти на руках, сразу бросилась к нему, заглядывая в глаза с немым вопросом. А он стоял такой большой и уверенный, покачиваясь от выпитого, а потом подхватил её на руки и, подмигнув, сказал:
-Всё, Шарки, всё на мази. Послезавтра двигаем!
Аня, которая даже не обратила внимания, что её назвали детским прозвищем, удивленно отодвинулась.
-Как двигаем?
-Ножками, милая моя, ножками. У меня тут на блокпосту сослуживец есть. Так что я договорился.
-Нет, я в смысле, ты что, тоже собрался?
-А как я тебя одну там оставлю?- искренне удивился Андрей,- Ты, Шарки, что, думала, что я действительно тебя туда отпущу, а сам спокойно домой поеду? Ну ты, мать, даешь! Вовремя твой красавчик от тебя ушел, ты уже портиться начала.- он плюхнулся на диван, отчего тот оскорблено заскрипел и продолжил,- Вобщем так. Завтрашний день тратим на сборы, а послезавтра, как я уже сказал, отправление. Меня слушать беспрекословно, я буду командиром, так что первый приказ по гарнизону,- он шумно зевнул, потянувшись,- отбой!
И, практически сразу же отключившись, захрапел. А Аня ещё долго сидела около него, тихо плача от того, что наконец-то рядом появилось надежное плечо, на которое можно положиться, и любуясь его, таким похожим на отцово, лицом, которое не портил даже шрам, который зигзагом проходил от виска до скулы, о происхождении которого он никогда не рассказывал. А потом уснула и она.

Весь следующий день они потратили на приготовления. Большой армейский опыт Андрея и здесь помог им, так как пару раз им пытались всучить полную ерунду, которую Аня, не будь здесь брата, обязательно б купила, польстившись на грозный вид и «отличные» рекомендации продавцов. Но те, увидев, что они имеют дело с профессионалом, они быстро сникали и, потеряв к ним интерес, выкладывали то, что требовал Андрей.
Потом, пообедав, они выехали за город, где он устроил Ане стрельбища. К концу дня она уже довольно неплохо стреляла, хотя брат недовольно ворчал, что если и даст ей в руки пистолет, то только незаряженный, «чтоб делов не натворила».
Наутро, пока они собирались, он давал ей последние наставления.
-Короче, летим с военсталами до Янтаря. Там узнаем все, что нам нужно и выдвигаемся. Меня слушаться беспрекословно. Это не обсуждается. Шаг влево, шаг вправо и едешь домой к матери с отцом. Понятно, боец?
Аня только и смогла, что судорожно кивнуть, так как её всю просто трясло от волнения.
Но вот они прошли блокпост и направились к вертолету, который уже раскручивал винты. Андрей быстренько отбежал в сторону и, переговорив там с каким-то капитаном и наскоро с ним обнявшись, вернулся.
-Все нормуль, систер. Грузимся.
Вертолет тяжело взлетел и направился через периметр. Внутри грохотало так, что ни о каких разговорах не могло быть и речи. Пару раз их трясло так, что Аня думала уже, что они падают, и лишь огромным усилием воли сдерживала, рвущийся наружу, истошный визг.
Но добрались до Янтаря благополучно. Там, наведя кой-какие справки, узнали, что действительно, группа каких-то отмороженных на всю голову новичков, двинула в сторону Радара. Судя по описанию, это были те, кого они искали. Потершись ещё пару дней у бункера ученых, выполняя всяческие задания, они на пару жадно впитывали всю ту информацию о Зоне, которая могла пригодиться им в их блужданиях по этой полной опасностей земле. Наконец выдвинулись. Самый короткий путь до Радара пролегал через АТП и там случилось то, чего она так боялась. Решив заночевать в каком-то сарае, они распределили посты так, что первую половину ночи дежурит Аня, а вторую, самую тяжелую Андрей. Но, проснувшись утром не от дружеского попинывания и подколок, а от тишины, она поняла, что брат исчез. Подождав его для надежности пару часов, решила отправиться на поиски сама.
Побродив немного по окрестностям, она дошла до мелкого болотца, окруженного камышами. Глухое рычание Аня услышала слишком поздно и, развернувшись, увидела лишь неясную тень, прыгнувшую на неё. «Снорк!»,-промелькнуло у неё в голове, пока она пыталась сорвать с плеча автомат, но тот, за что-то зацепившись, никак не хотел поддаваться. В это время мутант так двинул ей ступнями в плечо, что она, крутанувшись и пролетев пару метров, приложилась всем телом об землю так, выбила из легких весь воздух. Судорожно пытаясь вздохнуть, она, как в замедленной съемке, видела, что снорк, раскинув руки(лапы?) прыгнул на неё, чтобы добить. Вдруг траектория его полета изменилась. Его резко мотнуло в сторону и в боку его открылась, ширясь и почти переламывая его пополам, кровавая рана. Тварь завопила от боли и, упав на землю попыталась ещё раз прыгнуть, но ещё один выстрел точно в голову успокоил его навсегда.
Аня лежала ничего не понимая, лишь ошарашено мотая головой, пытаясь разогнать звезды, кружащиеся у ней перед глазами. Как сквозь вату, до неё донеслись чьи-то голоса, что-то говорящие, но смысл слов никак не хотел складываться во что-то определенное и осмысленное.
-Слышь, Борода, прям в аккурат поспели. Ещё бы минута и остались бы от бедолаги рожки да ножки.
-Охо-хонюшки, и чего им дома не сидится! Нет лезут в эту Зону растреклятую, как на парад. О чем только голова забита? Скиф, глянь там, транспортабельный хлопчик или нет. А то ещё придется на себе тащить.
-Борода, смотри, это ж девка! Молодая ещё совсем! Что делать будем?
-Вот ты ж в Бога душу мать! Это что ж такое на свете делается, что уже и девки скопом в Зону лезут?! Скиф, проверь, цела ли?
-Да цела, если только пару ребер ей снорк заломал, а так вроде бы всё в норме.
Зрение немного пришло в норму и Аня увидело над собой ещё совсем молодое лицо, которое расплылось в приветливой улыбке.
-Ну ты как, сестра, в поряде?
Аня только и смогла, что улыбнуться в ответ и отключилась.

Она проходила с командой Бороды почти месяц, впитывая как губка информацию об окружающем её мире, об аномалиях, артефактах, повадках тех или иных мутантов. Скоро она уже выходила в самостоятельные ходки, уходя всё дальше и дальше. Многие думали, что она просто обезбашенная на всю голову, но Аня искала. Искала уже двух человек на этом клочке обезображенной земли, расширяя круг поисков с каждой вылазкой. День-деньской она расспрашивала всех встречных о брате и муже, а по вечерам бережно сортировала те крохи информации, что удавалось выудить.
На Скадовске, где стал подвизаться Борода, сперва не воспринимали её всерьёз. Конечно, ведь где это слыхано, чтобы баба сталкером была. Но, после нескольких щекотливых дел, которые она с блеском провела, и пары-тройки разбитых носов бандюков Султана, которые было пытались к ней подкатить, люди стали относиться ней серьезнее и общались практически на равных.
Однажды в своих поисках она забрела на Юпитер, по дороге выполнив пару заданий свободовцев с Янова. На станцию возвращалась уже под вечер. В сумерках приходилось постоянно держаться настороже, так как ни мутантов, ни аномалий было практически не разглядеть, и в любой момент из кустов мог выскочить хищник, или под ногами сработать карусель. Аня уже кляла себя последними словами за то, что не осталась переночевать на заводе, а поспешила быстрее добраться до бункера ученых, чтобы получить за установку сканера в аномалии «Бетонная ванна» обещанный детектор «Сварог».
Поднявшись на холм, она увидела внизу, возле заброшенной автостоянки(она до сих пор никак не могла привыкнуть к этим названиям : «Заброшенная автостоянка», «Заброшенный хутор». Здесь все было заброшенное и, лишь местами, отвоеванное у Зоны и более-менее обжитое ) горящий костер и пару человек возле него. Обрадовавшись, что не придется одной ночевать в степи, она радостно поспешила вниз, обходя по широкой дуге ветвящиеся по растрескавшемуся асфальту щупальца электр. Подойдя поближе, она по въевшейся привычке ползком заняла позицию и, достав бинокль, стала изучать диспозицию.
Возле костра сидело двое. Вроде бы ничего необычного не было в этой картине, но что-то настораживало её, не давая открыто выйти из своего убежища. Она решила понаблюдать ещё немного, как тот, кто сидел к ней спиной, повернулся. Бинокль чуть не выпал из разом ослабевших пальцев. Это был Миша. Тяжело узнаваемый, не в модных шмотках, а в простом комбинезоне, грязный, небритый, осунувшийся, но это был её Миша. В этот момент она почти забыла о его предательстве, ведь человек, которого она так любила, был здесь, в каких-то тридцати метрах. Почти не помня себя, она встала и, уже не таясь, пошла к костру. Не доходя до него метров пяти, она решилась окликнуть.
-Миша!
Сидевший возле огня сталкер, замер сперва, а потом стал медленно и очень тяжело подниматься. Так же медленно повернувшись, он встал, уставившись на енё ничего не выражающим взглядом.
Боясь предположить самое страшное, она позвала ещё раз:
-Миша, это я – Аня.
Михаил стал медленно к ней подходить, снимая с плеча автомат. И только тут Аня увидела, что глаза его затянуты мутной пленкой, а из полуоткрытого рта, из которого стекала струйка слюны, раздалось утробное «Мочиии!!!»
Не веря глазам, она пыталась ещё что-то сказать, но в этот момент раздалась автоматная очередь и её откинуло назад. На одних рефлексах, она дала две короткие очереди и два, уже не ходячих, а простых трупа, упали на землю. С трудом поднявшись, зажимая ладонью кровоточащее плечо, она подошла к тому, что когда-то было её мужем. Ноги её уже практически не держали и она тяжело опустилась на землю и беззвучно заплакала, даже не обращая внимания на запах горелого мяса, что распространял, упавший лицом в огонь, второй зомби. Так она и встретила рассвет, проплакав почти всю ночь. Ведь плач был просто необходим, чтобы не разорвалось, от всего накопленного за последние месяцы горя, сердце.
Она даже не заметила, как зомби, в которого превратился её муж, медленно поднялся, подошел к ней и, схватив её за плечи, начал трясти. Аня в ужасе пыталась вяло отбиться, но тот только сильнее затряс её и неожиданно тонким, женским голосом заорал ей в лицо:
-Вставай!

-Вставай! – Таня трясла сопротивляющуюся Шарки и уже думала, а не залепить ли ей пощёчину, когда та вроде пришла в себя.- Что, кошмар приснился?
Та кивнула головой, стирая ладонью липкий пот с лица.
-Врагу не пожелаешь.
-Давай, приводи себя в порядок. Через час выходим.
-Куда?
-А тебе ли не все ли равно? К Лукашу.

-8-

На базе «Свободы», к которой подошли наши путники, было как бы не то, чтобы неспокойно, а неуютно как-то. Обычно радушные и общительные фримены теперь, озабоченно переглядываясь, хмуро стояли на постах . Какое-то напряжение ощутимо витало в воздухе….
Лукаш сидел за столом, положив на него огромные кулачищи, на одном из которых был вытатуирован якорь и, глядя перед собой в одну точку, хмуро поигрывал желваками. Сзади стояли Макс с Кэпом, причем у последнего рука была на перевязи.
Когда Гвоздь с сотоварищами зашел в нему, тот поднял на них воспаленные глаза и тихо спросил:
- Ну и как вы все это объясните?
Они недоуменно переглянулись, теги вышел вперед и начал, откашлявшись:
-Тут, Палыч, такое дело… Вобщем когда патрулировали территорию на Радаре, услышали выстрелы, решили разведать, что и как, ну и…
-Я не об этом,- бухнув кулаком по столу так, что на нем подпрыгнули стаканы, побагровев заорал Лукаш,- Что, чёрт возьми, творится вокруг в последнее время? И не надо прикидываться невинными овечками, мать вашу! Все мои информаторы указывают на вас!
Иваныч, побледнев от ярости, с горящими на скулах ярко-красными пятнами, подошел к столу и, наклонившись почти вплотную к лицу, тихо, но едва сдерживая гнев, проговорил:
-Ты б, милок, коней-то попридержал, а то я тоже орать могу. Ты лучше объясни, что к чему, по-человечески, а там разберёмся.
Лукаш устало провёл по лицу рукой, посмотрел внимательно на Иваныча, улыбнулся виновато и сказал:
-Извини, брат, столько навалилось, что…-и, обернувшись к Максу с Кэпом, весело гаркнул,- А не накатить ли нам?
Напряжение сразу спало. Все заулыбались и, подсаживаясь к столу, начали готовить нехитрую снедь. Вот на столе появилась, как из ниоткуда, бутыль с Иванычевым самогоном, и, чокнувшись, понеслось…
Когда уже разговоры начали скатываться в плоскость «ты меня уважаешь?», Гвоздь решил взять быка за рога.
- Ну, что, Палыч, рассказывай, что тут у вас произошло.
Лукаш потемнел лицом, налил себе ещё, выпил и, закусив квашеной капустой, начал свой рассказ.
-Вобщем, тут такое дело… Пару месяцев назад начали появляться сообщения о странных выбросах, которые проявлялись вне графика и были, как бы это сказать, немного странными. Во-первых, проявляются вне графика,во-вторых, какие-то странные они. Локализуются на одном месте и, кроме обычных для Выброса явлений, людей с ума сводят. Есть у меня доклады с Бара, с Янтаря, с Дикой. Если хочешь, могу скинуть на ПДА. А тут и до нас добрались, на Барьере трое бойцов начали стрельбу по своим же. Пока их положили, пятерых насмерть и Кэпа зацепили.
Гвоздь кивнул.
-Я понял о чем ты.
- В смысле?
-Когда я попал в лабораторию на Дикой, то подслушал разговор двух ботаников, о возможности делать локализованные Выбросы.
-Ну эту историю я уже слышал, - усмехнулся Лукаш,- как вы с Долгом разгромили там всё. С Выбросами вроде бы всё понятно, просто где-то действует ещё одна лаборатория. А с людьми что происходит?
Гвоздь на секунду призадумался.
-Знаешь, Палыч, есть у меня мысля, что во всем этом тот чемоданчик виноват, который мы с собой из Рыжего Лесу несли.
-Что за чемоданчик?- вскинулся Кэп, который почти не пил.
Гвоздь переглянулся с Иванычем, Таней и Теги, вздохнул, отодвинул от себя стакан и начал свой рассказ…

*****

-Вобщем, судя по документам, найденным нами в Рыжем лесу, и отцеженным мною крохам информации из сталкерских баек, могу сказать только одно,- продолжил Гвоздь, после того, как рассказ об их злоключениях при сопровождении военсталов и их груза был окончен,- Черный Монах - личность действительно существовавшая. По имеющимся у меня данным, это был сталкер, который помогал пропавшему профессору Коровину в его исследованиях по воздействию пси-излучения на различные организмы. Так вот, судя по всему, он выкрал у него некоторые результаты его работ и самостоятельно стал двигаться в сторону разработок нового препарата, который, как он думал, сможет сделать его повелителем Зоны.
-Погоди,- перебил его Кэп, - и ты хочешь сказать, что всеми этими разработками мог заниматься простой сталкер, нахватавшийся вершков на побегушках у ботаников?
-Вот тут мы и подходим вплотную к личности Черного Монаха.- Гвоздь плеснул себе немного самогонки в стакан, все дружно подняли и выпили.- Из найденных Фанатиком документов, следует, что в преддверии проекта «М.О.С.Т.», в Зону был закинут ученый, напрямую связанный с Синдикатом, чтобы под видом простого сталкера раствориться среди обитателей Зоны, втереться в доверие к ученым и, помогая им в их исследованиях, вести попутно работу по разработке пси-оружия. Но через некоторое время сообщения от него перестали поступать и конце концов он вообще исчез. Всё что они могли нарыть, только, что с наибольшей вероятностью он погиб.
-Всё равно не понимаю,- не унимался Кэп,- для чего такая сложная многоходовка, когда проще, если наш знакомец был учёным, внедрить его на Янтарь, где он спокойненько мог бы заниматься своими делишками и…
-Отчетность – внезапно подал голос, молчавший до сих пор Теги.
-Чего? –все непонимающе уставились на него.
-Я говорю, отчетность.- невозмутимо продолжил снайпер,- Поверьте мне на слово, а нет, так спросите у Тани, там все исследования ведутся под строжайшим контролем и все результаты заносятся в общую базу данных. Так что роль простого и недалекого сталкера, на добровольных началах, но, разумеется, не безвозмездно, помогающего ученому в его исследованиях, это прекрасная легенда и прикрытие.
-Остается только найти того, кто занимается пси-исследованиями,- задумчиво продолжила Таня,- и понемногу направлять его в нужном направлении
- Точно,- хлопнул себя по лбу Гвоздь,- и пока тот выполнял большую часть черновой работы, попутно оттачивать СВОЁ.
-Но всё равно, кто-то ещё должен был быть в лагере ученых, чтобы подчищать в базе лишнее, иначе об этих разработках всем было бы давным-давно всем известно, так? – подала голос, молчавшая до сих пор, Шарки, о которой все как-то забыли. Вначале она сидела с независимым видом в сторонке, даже не притрагиваясь к спиртному и съестному, но чем дальше шел рассказ о Черном Монахе, тем более заинтересованным становилось её лицо. В конце-концов она не выдержала и вставила свои пять копеек в общее обсуждение. Поймав на себе заинтересованные взгляды всех присутствующих, она опять ощерилась, как ёж иголками,- Чего смотрите? Я тоже с учёными общалась.
-Это что за чудо? – спросил Гвоздя Лукаш.
Гвоздь сперва задумался на секунду, рассказывать или нет о перипетиях их с Шарки встречи, но, приняв решение, просто сказал, стараясь не смотреть в сторону удивленно глядящих на него товарищей :
-Это Шарки. Она со мной.
От Лукаша, естественно, не укрылось это переглядывание, но он ничего не сказал, а только усмехнулся себе в усы.
- А Аня-то права,- задумчиво продолжил Теги,- Вот откуда шла утечка информации в Синдикат, который потом начал давить на Ботаника. Всё сходится.
Немного помолчав, Гвоздь продолжил:
-Ладно, не будем о грустном. Вобщем отсюда история Черного Монаха начинает обрастать кучей баек и россказней, где очень трудно отделить правду от вымысла.
-А что её отделять,- раздался голос и в комнату вошел, прихрамывая, высокий мужчина в свободовском снаряжении.
-Оп-паньки, Скряга,- поприветствовал торговца Кэп,- как это ты удосужился вылезти из своей лавки.
-Да вот, услыхал, что здесь интересные разговоры о Черном Монахе ведутся и решил присоединиться, - присаживаясь к столу и наливая себе самогонки, ответил Скряга.
Гвоздь сразу же, вскинувшись, набросился на него с расспросами, о том, что он знает о Монахе. Торговец тем временем, не обращая на пристальное к своей фигуре внимание, опрокинул стакан с таким залихватским видом и даже не поморщившись, что даже Иваныч крякнул от зависти. Выпив, он налил себе ещё, но, повертев стакан в руках, поставил его на стол и, не торопясь, тихим голосом, начал свой рассказ.
-Вам, наверное, интересно, откуда я знаю это существо. Что ж, долго я молчал. Сперва боялся, а потом, когда Меченый его убил, думал, что уже всё, никому это уже не нужно. Но, как я понимаю, прошлое никогда нас не оставит в покое. Теперь я чем смогу, тем помогу.
Короче, украв наработки профессора Коровина, Яшка «Инок» пропал из виду. Что вы так смотрите? Тогда ещё и речи ни о каком «Монахе» и не шло, а был простой сталкер Пашка Инок, вместе с Шершнем помогающем ученому в его разработках. Так вот, отправился он ни много, ни мало к Саркофагу, толи хотел чего-то там у него попросить, толи чего проверить, врать не буду, да и не дошел он туда. На Радаре накрыл его Выброс. Укрытий рядом не было, поэтому он, недолго думая, вколол себе сыворотку, которую сам же и разрабатывал и отключился. Выброс он пережил, но как изменила его сыворотка, да и включившийся Дятел, который, я думаю, тоже вкупе многого добавил, пока тот лежал в отключке, этого никто не знает.
Придя в себя, он почувствовал ужасную головную боль, перед глазами всё плыло. В таком состоянии любой мутант завалил бы его на раз. Поэтому он решил отлежаться где-нибудь в укромном месте, благо вагончики передвижного лагеря возле Х-10 были недалеко. Как добрался туда, он уже не помнил, шел, практически, на автопилоте. Дойдя до ближайшего вагончика, он почти заполз туда и, забаррикадировав дверь, свалился без чувств.
Очнувшись, он с удивлением обнаружил себя, бредущим в лаборатории к пульту управления. Как он сюда попал, он, естественно, не помнил. Голова его всё также раскалывалась, только ещё в добавок ко всему прибавились какие-то голоса, звучавшие внутри, среди которых особо выделялся один, который и звал его к себе. Придя к пульту, он уже практически падал, так как боль и звучавшие в голове голоса стали почти невыносимы. Продержавшись так ещё минут пять, он опять потерял сознание.
Когда он очнулся, боль исчезла, а появилось ясное осознание того, кто он, где и зачем он здесь. Так и пропал сталкер Яшка Инок, а появилось то, что стало называться Чёрным Монахом. Существо, которое могло повелевать тварями Зоны и с огромной силой внушения.
Закончив свой рассказ, Скряга опять опрокинул в себя стакан и, вытащив из кармана сигариллу, закурил и сидел, молча выпуская дым и глядя в одну точку.
Первым молчание нарушил Кэп:
-Даа, хорошая байка! И кто тебе её рассказал?
Скряга поднял на него глаза и Гвоздь поразился, сколько боли было в этом взгляде.
-Да он сам и рассказал,- просто ответил он.
Все разом удивленно уставились на него и только Шарки, как всегда, не выдержала:
-Врёшь! После встречи с Монахом никто не выживал!
Торговец грустно усмехнулся.
-Значит нас теперь двое : я и тот кто его убил. Правда мне это дорого обошлось,- он постучал по протезу, который был у него вместо правой ноги.- Но зато остался жив и, что немаловажно, сохранил душу.
Над столом повисло тяжелое молчание, которое наконец решил нарушить Макс.
-Чего-то загрустили мы, братцы! А ну, Палыч, где-то тут у тебя балалайка валялась,- и, пошарив рукой за диваном, вытащил на свет божий обшарпанную гитару. Немного подергав за струны и подтянув колки, настраивая её, он вдруг уставился в одну точку и, взмахнув головой, начал петь. Он пел одну из песен погибшего Гитариста и его красивый густой голос, казалось, заполнил всю комнату. Шарки незаметно подтянулась к зачарованно слушавшему Гвоздю и тихо спросила:
-Можно тебя на минуточку?
Тот удивленно взглянул на неё, но кивнул и стал потихоньку пробираться за ней к выходу.
Снаружи Зона встретила их приятной прохладой и Гвоздь приятно удивился тому, что на дворе уже были сумерки. За разговорами, да рассказами они даже не заметили, как прошел день. Он достал из кармана комбеза пачку «Мальборо», предложил Шарки, но та отрицательно покачала головой, достал сигарету, прикурил и с удовольствием затянулся, выпустив дым в, на удивление чистое, небо.
- Ну, давай, спрашивай, чего ты там хотела?
Но Аня упорно молчала, глядя себе под ноги. Из открытого окна над Зоной растекалось пение Макса: Гвоздь докурил и, растоптав каблуком окурок, уже собрался идти обратно, когда она спросила:
- Скажи мне, а почему ты меня не убил?
Лёха задумался, а потом, пожав плечами ответил:
-Честно, не знаю… Может просто не увидел в тебе Зверя, а может уже надоело, как придурошный, хвататься каждый раз за оружие… Не знаю, честно, не знаю!
Дослушав песню, он хмыкнул, «Красиво поет, чертяка!» и пошел внутрь. Поднявшись по крыльцу, уже в дверях он обернулся к до сих пор молчавшей Ане и сказал:
-Вобщем, Шарки, если надумаешь к нам присоединиться, то подъем в шесть утра.

-9-

Утром Гвоздь, как и обещал, растолкал всех в шесть утра и они в понуро-похмельном настроении двинули в сторону Бара. Из всех бойцов нормально себя чувствовали только Шарки, что не пила с ними, да два бойца Свободы, Лось и Вялый, которых Лукаш выделил им в помощь. Что его подвигло на этот шаг мог сказать только наверное Теги, у которого был какой-то разговор с ним после того, как все ушли.

*****
Красиво выводил Кэп, подыгрывая себе на гитаре. Когда отзвучал последний аккорд, Гвоздь, который всё это время стоял в дверях громко похлопал в ладоши и сказал:
- Ну что ж, спасибо вам, хозяева, за песни да за угощение, но пора бы нам и честь знать. Приютишь, Палыч?
- Ну, у нас хоть и не гранд-отель,- развел руками тот,- но хорошим людям мы всегда рады. Располагайтесь друзья как вам удобно.- и, когда уже все двинули к выходу, добавил, - Теги, ты бы не мог на минуточку задержаться? Разговор есть.
Когда умолкли последние шаги на лестнице, Лукаш налил себе и снайперу и, когда выпили, спросил напрямик:
-Уходишь?- и не дожидаясь ответа,- Вижу, что уходишь. Держать тебя силой я, естественно, не могу, но…- он пристально посмотрел Теги в глаза,- может останешься? Я сейчас как раз хотел кое-какие мыслишки реализовать и такой боец мне во как нужен!
Теги опустил голову и тихо, но твердо сказал:
-Нет.
- Почему, Зона тебя раздери, «нет»? – повысил голос Лукаш,- Чего тебе ещё надо? За тобой одна из сильнейших группировок в ЧЗО, а ты прёшься хрен знает куда и хрен знает зачем!
-Они мои друзья,- просто ответил снайпер.
-А я твой командир!- уже в голос заорал Лукаш, побагровев от ярости,- Я приказываю тебе…
-Нет.- так же спокойно перебил его Теги,- Это – мои друзья, и, если это так критично, я могу выйти из группировки.
Палыч остыл так же быстро, как и вспыхнул. Он молча плеснул себе и ему самогонки, не дожидаясь, когда тот поднимет стакан, чокнулся и залпом выпил. Сморщившись, он закусил шпротой, улыбнулся и проворчал добродушно:
-Уйдет он…Я те уйду! Ишь, какой быстрый выискался! Пей давай, чего сидишь как пень. Вобщем так: поскольку твоя бестолковка мне дорога, я дам вам в помощь парочку бойцов и не спорь! А теперь шуруй, давай, пока я не передумал!
Когда улыбающийся во все лицо Теги был уже в дверях, он окликнул его:
-Теги!- и когда тот обернулся добавил с легким налетом грусти,- Знаешь, хотел бы я быть твоим другом.
Снайпер кивнул, понимающе, развернулся и отправился искать своих .

*****

Когда они уже подходили к блокпосту, то увидели, как двое сталкеров, с нашитым скорпионом на рукавах, воровато оглядываясь на долговцев, стоявших на блокпосту и лениво наблюдавших за этой картиной, снимали труп с дерева, который был там подвешен за ноги.
-Не, ты смотри, совсем мародеры охамели!- не выдержал Иваныч этого безобразия-Эй, фраера залетные!- крикнул он им,- Вы что там, уроды, совсем совесть потеряли? Шакалы!
-А ты бы шел, папаша, дальше! – ответил один,- А то ненароком и зашибить можем.
-Да-да,- поддержал второй, который перепиливал ножом веревку, державшую тело,- иди-ка ты, отец, своей дорогой. Жмуру-то хабар без надобности!
-Ага, - подтвердил первый,- жмур – он добрый!
И оба засмеялись, довольные шуткой. В это время веревка оборвалась и труп, с глухим стуком, как куль картошки, свалился на землю. Теперь его, раньше закрытом спинами мародеров, можно было рассмотреть внимательно. На земле лежало полуобнаженное тело, покрытое синяками и порезами. Горло его было располосовано от уха до уха и в разрез был вытащен язык. Изуродованное, опухшее лицо было не узнать и только во рту, за измочаленными губами блестел золотой зуб, который два падальщика тут же стали выдергивать пассатижами. Шарки ахнула за спиной у Гвоздя, а Таня, которую и так мутило после вчерашнего, сдавленно мыча умчалась в ближайшие кусты.
Гвоздь смотрел на Аню и у него в голове вдруг словно щелкнуло: Бар, стойка, Бармен, «на тебя объявлена охота…» и Червленый, что-то втолковывающий какому-то сталкеру, чьё лицо скрыто капюшоном. Теперь стало понятно, кто был этот сталкер и кто убил Червленого, а это, без сомнения, был он. Это означало только одно, что он на верном пути и уже подобрался достаточно близко, чтобы враг стал делать ошибки, оставляя вот такие явные следы. А может это было предупреждением ему, чтоб не лез, куда не следовало. Он взглянул в глаза Ани и она поняла, что ему всё известно. На миг в её глазах появился страх и она съежилась, как в ожидании удара, но Гвоздь, усмехнувшись, похлопал её по плечу и сказал:
-Ну, теперь, как я понимаю, тебе лучше держаться нас. Иваныч, пошли! Не стоят они того, чтобы с Долгом за убийство на их территории схлестнуться.- позвал он бывшего военного, который со словами «Да совсем ох…ли, суки! Давить их надо! Давить на корню!» всё пытался ухватиться за пояс, на котором висели ножи, но совместными усилиями Теги и Гвоздя его удалось утихомирить.
Проходя мимо долговцев, он все же не сдержался и накинулся на скучающего постового.
-Ну, а вы куда смотрите? Скоро они вам уже на голову срать будут, а вы не почешетесь!
-Проходи, дед, пока я тебя не арестовал за оскорбления, а то ведь мне хватит того, что ты со Свободой якшаешся.
Иваныч задохнулся от возмущения:
-Да…да я …Эх, надрать бы тебе уши, да жаль при исполнении ты!
Долговцы довольно загоготали и тут вперед выступил Гвоздь:
-Слышь, милок, а ты ничего не слыхал о перемирии между вашими кланами, заключенном сразу же после образования «Цитадели»? Или мне шепнуть Воронину на ушко, что есть ещё последователи Зверя1 в его доблестных рядах?
Постовой мигом спал с лица, принял стойку смирно и пробурчал примирительно:
-Ладно, прошу прощения. Шутка не удалась. А он тут с прошлого дежурства висит, так что мы тута и ни при чём как бы…

*****

Зайдя в Бар, Гвоздь забрал кое-какие свои пожитки, перекинулся парой слов с Барменом, который, признаться, был очень удивлен, увидев его живым и здоровым, и, плотно подкрепившись перед дорогой, вся компания отправилась в путь.
После того как прошли южный блокпост, Гвоздь остановился и объявил:
-Ну что ж, друзья, здесь нам придется разделиться.- и пресекая все дальнейшие возражения поднял руку,- Иваныч, Таня, Теги и Вялый пойдут на Генераторы. Что-то мне неспокойно на душе. Как бы Старый с Патроном во что-нибудь не вляпались. Ну а мы, с Шарки и Лосём, пойдем по следу чемоданчика. К тому же Бармен мне кой-какую наводочку дал.
Он достал из кармана солдатский жетон на цепочке.
-Вот, помните там, на Радаре, после того, как чемоданчик пропал, казалось напавшие на отряд наймов бойцы пропали, не оставив и следа. Ан нет. Вот, что я там нашел.
Он пустил жетон по кругу, чтобы все могли рассмотреть его внимательней.
-Ерунда какая-то,- сказал Иваныч возвращая его Гвоздю,- Крюгер, сектор какой-то. Ничего не ясно.
-Вот и я так вначале подумал. Хотел уже выкинуть, но решил показать его Бармену и знаете что? Он сказал, что только одна группировка в Зоне делит её на секторы, как снайперы.
-Монолит!- выдохнул понявший раньше остальных Теги.
-В точку! Монолит!

«Как уже достала эта Зона! Вечно пасмурно, как будто кто-то там, наверху нажал кнопку или повернул тумблер и, voilà, получайте гадскую, сырую погоду во все времена года! Эти мутанты, черт их раздери! Аномалии, что понатыканы везде так, что и не знаешь, откуда прилетит «подарок». А эти ботаники, что носятся с этим «М.О.С.Т.ом» как курица с яйцом. Задрало всё вусмерть! Поскорее закончилось бы это всё. Получить бабки да рвануть отсюда куда-нибудь на Лазурное побережье, где не надо постоянно быть настороже, не надо отмечать свой путь болтами, где из кустов на тебя максимум может выпрыгнуть лишь хулиган, а не кровосос, или, ещё хуже, химера. К черту! Надоело!»
Так думал Алеф, выходя из своей каморки в бункере управления проектом «М.О.С.Т.», где он отсыпался после почти двухсуточного бодрствования. Конечно четыре часа сна являлись плохой альтернативой полноценному отдыху, но, как говорится, выбирать не приходится. Поэтому он, накинув полотенце на плечо и потирая щетину, двигался по коридору к самому приятному месту на всей этой долбанной территории – в душ.
Проходя мимо караулки, он остановился, услышав в ней посторонние голоса. Потихоньку приотворив дверь, он встал в проеме и, с интересом, стал наблюдать за открывшейся ему картиной.
Двое караульных держали на столе молодую, лет 20-25 девушку, пока третий деловито, с похабными комментариями, стягивал с неё штаны. Судя по разбитому носу, с ней здесь особо не церемонились, но она всё равно продолжала, хотя уже вяло, сопротивляться.
Троица настолько была увлечена процессом, что даже не заметила, как Алеф вошел. Наконец последняя преграда в виде штанов была снята и наемник, под плотоядный гогот товарищей, уже почти приступил к делу, не обращая внимания на сдавленные рыдания и умоляющее «Не надо, пожалуйста», как вдруг раздался негромкий хлопок выстрела, из оснащенного глушителем Кольта, и насильник рухнул, в судорогах, на почти потерявшую сознание жертву, обильно поливая её кровью из развороченной головы.
Двое других отскочили в сторону, с ужасом глядя на своего командира, лицо которого оставалось безмятежно спокойным, хотя в глазах пылал яростный огонь.
- Ну что, раздолбаи, скажете? – Спокойным, даже чересчур, голосом, однако от которого веяло смертью, спросил Алеф,- Кто организатор этого…- он немного помедлил, пытаясь подобрать слово,- бардака?
Оба неудавшихся насильника, не сговариваясь, одновременно указали на своего мертвого напарника, который уже сполз на пол и лежал там подрыгивая ногой, как спящая собака лапами.
-Ну, как я понимаю, мёртвые сраму не имут?- так же спокойно спросил он и, вдруг, побагровев лицом, взревел – Суки!
Одним прыжком он преодолел отделявшее его от забившихся в угол караульных и начал их жестоко бить.
-Кто. Позволил. Привести. На. Объект. Постороннего. Человека? – сопровождал он каждое слово ударами от которых, провинившиеся бойцы, зная, что сопротивление только усугубит кару, пытались, поскуливая, безуспешно закрыться.
Между тем, пришедшая в себя девушка, потихоньку сползла со стола и с ужасом наблюдала экзекуцию, пытаясь судорожно натянуть подобранные с пола штаны.
Наконец Алеф отвернулся, от стонущих на полу избитых караульных, подошел к ней и, присев на корточки вытирая с разбитых костяшек кровь полотенцем, начал допрос.
-Теперь ты. Отвечать коротко, ясно и по существу. Тебе всё ясно? – та быстро-быстро закивала в ответ.- Вот и хорошо. Как зовут?
-А-Аля.
-Уже хорошо. Итак, Ааля, откуда узнала про объект?
-Ка-какой объект?- непонимающе уставилась на него широко раскрытыми от ужаса глазами девушка.
- Понятно. Как здесь оказалась?
- Мы с дядей Павлом шли-шли, а они вдруг вылетели из кустов…Дядю сразу…- она скривила рот, собираясь заплакать, - А меня сюда. Вооот,- наконец, не выдержав, разревелась она.
Алеф задумался. Объект проходил в реестрах под категорией «класса А», то есть мало кто мог специально его обнаружить. Даже имея точные координаты его месторасположения, проблематично было его найти, так хорошо он был «укрыт». Следовательно, просто эту Алю и её дядьку увидели с камер внешнего наблюдения и решили развлечься. Дааа, тяжелый случай! Дисциплина-то падает на глазах. Засиделись его бойцы без дела. Надо бы им какую-нибудь встряску задать, чтоб жирок порастрясли.
Он поднялся, бросил Але полотенце, чтобы вытерла с лица свою и чужую кровь, и, подойдя к пульту, нажал кнопку вызова охраны. Прибывшим вскорости бойцам, он отдал пару приказаний.
- Так, этих двоих под арест, до выяснения. Эту,- он кивнул на девушку,- в расход. Хотя погоди,- он положил руку на ствол автомата, который уже поднял боец, собираясь исполнить приказ, - Я сам. Снаружи.
И, подойдя к ней, рывком вздернул на ноги и потолкал её к выходу из бункера.
Выйдя наружу, он с нескрываемым удовольствием вдохнул прохладный ночной воздух так ненавидимой им Зоны, что так приятно холодил его разгоряченное тело. Отойдя от бункера метров на пятьдесят, он остановился, понюхал, как собака, воздух и, удовлетворенно кивнув каким-то своим внутренним ощущениям, сказал коротко:
-Беги.
-К-куда?- опешила Аля.
-Я так думаю, вперед, - сказал он буднично, будто предлагал выпить чашечку кофе. Потом наклонился и, сорвав травинку и сунув её в рот, добавил,- У тебя тридцать секунд чтобы скрыться из поля моего зрения. Время пошло.
-Н-но куда я побегу?- девушка вообще перестала что-либо понимать.
-Двадцать пять. – Алеф достал пистолет и взвёл курок.
Коротко, по-заячьи, вскрикнув Аля бросилась со всех ног куда глаза глядят, но только бы подальше от этого странного и страшного человека.
Наёмник ещё немного постоял, потом, когда уже собрался уходить, вдруг повернулся, медленно поднял ствол и стал целиться вслед беглянке.
А она бежала, спотыкаясь, по ночной Зоне, боясь до ужаса влететь в аномалию, но ещё больше боясь услышать выстрел. И он раздался. Такой явственно слышимый в ночной тишине. Что-то толкнуло её в спину и она повалилась на землю.
«Всё, конец!»- подумала она, но тут же с удивлением осознала, что она ещё жива и, даже кажется, невредима. Она попыталась встать, но какая-то тяжесть давила её вниз. Повернув голову она с ужасом увидела перед собой оскаленную морду чернобыльского пса, из развороченной выстрелом головы которого ей на щеку стекала вязкая тягучая кровь. Аля с отвращением скинула тушу со своей спины и, сев, повернувшись, успела увидеть, как этот странный наемник, по глазам которого было видно, что ему человека убить, что муху прихлопнуть, но уже дважды спасший её жизнь, сплюнул травинку и, повернувшись, ушел.
- Десять дней! Десять дней, если ботаники не врут, и я свободен от этого, мать его, контракта!- думал Алеф, возвращаясь в бункер. – Десять дней. Отсчёт пошел.