Фу-ух, вот и разгребся немного с делами.
Теперь можно и продолжить.
ВНИМАНИЕ: СПОЙЛЕР! -1-
-Гвоздь…Гво-о-оздь! Леха, вставай, давай. Разговор есть.
Гвоздь вскочил на постели в каморке Бара, которую снимал последние три дня. Было крайне душно, воздух как будто напитался влагой, как перед грозой. Он провел ладонью по лицу, вытирая липкий пот, огляделся и, понимая, что кошмары из прошлого его не оставляют во сне, плюхнулся обратно на кровать, не забыв перевернуть мокрую подушку сухой стороной вверх.
-Гвоздь, не спи, давай!- опять раздался знакомый голос уже не во сне, а наяву.
Он подскочил, как ужаленный, нащупывая рукоятку Глока, с которым в последнее время не расставался даже ложась спать.
-Не кипеши, Леш,- от подоконника отделилась полупрозрачная фигура, проплыла через комнатку и села на край постели. Гвоздь был готов был поклясться, что что кровать просела под тяжестью такого реального тела, которого не могло никак быть здесь, так как оно осталось в цехах ЗГРЛС «Дуга».
-Ну, привет,- сказал Дрон, радостно улыбаясь.
-П-привет, Вить,- слегка заикаясь ответил Гвоздь,- Т-ты как?
-Давненько не виделись, - продолжил тем временем убитый два месяца назад военстал,- сам-то как, нормально?
Сюрреализм происходящего, начинал так давить на нервы, что Гвоздь чувствовал, ещё немного и он будет готов орать, стрелять и окроплять святой водой помещение, лишь бы избавиться от наваждения.
-Ты так-то близко к сердцу не воспринимай,- усмехнулся Дрон, глядя на пытавшегося поставить на место челюсть, Гвоздя,- Умер я, умер. Просто видишь что, Леха,- разом посерьезнел тот,- чудные дела нынче в Зоне творятся и расхлебывать их тебе и только тебе. Так что давай не расслабляйся и продолжай копать. Одно могу сказать, ты уже близко подошел к разгадке, еще рывок-то и остался. А то что я здесь, ты не удивляйся, это наши «друзья» из Синдиката постарались на славу. Еще чуть и конец всей той Зоне, что мы знаем,- он тяжело вздохнул,- да и миру, наверное, медный тазик корячится. Так что соберись и, я тебя умоляю, будь осторожен, ибо игра пошла крупная, а в дамках у нас пока только ты. Но, надеюсь, пока. А охота на тебя началась не по-детски. Но ты копай, Леша, копай. Пока что ты на полшага всего отстаешь, а тем, что лабораторию на Дикой вскрыл, то удар под дых им вставил конкретный. Но помни, нельзя им дальше землю поганить, хорошо еще они о мировом господстве мечтают, а так, попади наружу то, чем они занимаются, трындец всем.
-Так хоть скажи, куда дальше-то идти?- не выдержав закричал Гвоздь,- Вам-то может быть и понятно все, а мне вот ни хрена! Где рыть-то, кто мне скажет? Уже как собака, сам себя за хвост кусаю, а результата ноль!
-А ты подумай , Леш, подумай и все по местам встанет.
Дрон посмотрел на светлеющее за забитыми досками небо, вздохнул, хлопнул себя по коленкам и сказал, вставая:
-Ну, давай прощаться! Зона даст, свидимся!
И пропал, как будто его и не было.
Гвоздь ошарашено смотрел на кровать, которая еще хранила отпечаток сидевшего на ней военстала, и не мог никак понять: сон это был или нет? Потом махнул рукой и начал одеваться.
*****
Бывший бандит, а теперь вольный сталкер Червленый опрокинул в себя полстакана водки, поморщился и, смачно с хрустом закусив малосольным огурцом, продолжил:
-Так вот, Шарки, дело вырисовывается денежное, но в подробности я тебя пока (он выделил это «пока») посвятить не могу, так как сам понимаешь, сперва согласие, а потом разговоры. Но,- он поднял вверх желтый от никотина палец,- дело денежное, зуб даю.
И он усмехнулся, блестя золотым зубом, из-за которого и получил свое прозвище.
Тот, кого называли Шарки, кивнул головой в надвинутом по самые брови капюшоне, и задумался. А задуматься было над чем.
Уже две недели, как он был на мели. Распродав все найденные в предыдущих ходках артефакты, он уже подумывал о продаже своего тактического Абакана, что, конечно, не есть хорошо. Или идти к кому нибудь в отмычки, что еще хуже. Ну не везло ему в последнее время катастрофически! И сейчас сидя напротив Червленого, он понимал, что хотя все это и попахивает нехорошо, но деваться ему некуда. И собеседник его прекрасно это понимал.
-Я согласен.
-Вот и ладненько, вот и хорошо,- разом засуетился Червленый, наливая уже в два стакана. Хлопнув еще, он склонился над столом и, дыша свежим перегаром, быстро зашептал:-Есть заказ на одного типа, он скоро сюда спустится, но дело надо сделать чисто, чтоб комар носа…Ну, ты понимаешь. Друзья у него, с-суки, рыть будут обязательно, поэтому сработать надо филигранно.
Он явно хвастался новым словом, которое подхватил у НАСТОЯЩЕГО заказчика, так как ему, бывшему гопнику, который решил в свое время позариться на лавры Осведомителя, которому он и в подметки не годился, но на безрыбье, как говорится…, оно явно не было знакомо.
-Короче, двадцать пять косых сейчас, и семьдесят пять по выполнении. Как, нормально,а?
Он сально подмигнул и, хотя с каждым словом, становился Шарки все противнее, но назад пути не было. Да и где в Зоне за раз можно было срубить такие деньги? Поэтому он еще раз кивнул.
-Теперь смотри, сейчас он спустится вниз. Смотри в оба и веди его аккуратно. Ну, не мне тебя учить. Люди, что его заказали – очень серьезные, так что гляди в оба. Кстати, вот он!
Шарки с интересом посмотрел на человека, которого ему предстояло убить, особо, естественно, не рисуясь.
В Бар спустился молодой человек, лет тридцати, коротко стриженный, виски которого уже побила седина, высокий, худощавый, но в котором чувствовалась внутренняя сила.
Он обвел взглядом посетителей Бара, мазнув взглядом по Шарки, и прошел к стойке, возле которой стал о чем-то говорить с Барменом.
Червленый, который успел вылить в свой стакан и допить остатки водки, плотоядно потер руки и произнес, изображая какого-то забытого героя из старого фильма:
-Ну, игра началась!
Шарки вдруг почувствовал себя так, как будто продал душу дьяволу.